Гардероб --->

Удалось чуть смягчить падение, вовремя подхватив и более плавно опустив на стул. Сам он такого эффекта не испытывал, что немного конечно интересовало, но нисколько не напрягало.
"Кольца во дворце... Это обещает быть интересным времяпрепровождением."
Каэр встал рядом с Бьякуран и внимательно его слушал, затем, хищно сверкнув глазами, Морриган выдал, подавая руку своему спутнику:
- Ураганом может вполне оказаться мой коллега. Возле него были обнаружены эти розововолосые интриганки. Да и местечко разворотил он там роскошно...
На предложение пройтись дальше, мужчина лишь кивнул. Картины действительно были достаточно правдоподобными и хорошо написанными, но чего-то в них все равно не хватало, то, что было у их предшественников, незаметное, но выделяющееся. Хотя и сейчас попадались великолепные экземпляры, безусловно. Но их единицы...
Только Каэра сейчас волновал несколько иной вопрос. Почему он его волновал - сам пока еще для себя не определил, но...
- Позволите вопрос?

За сокрытие информации Каэра стукнули по руке, чего он впрочем не заметил из-за особенностей своего тела. Это было слишком быстрое и слишком легкое прикосновение, если бы не движение, он бы, наверное и не заметил, если бы не смотрел в этот момент на своего спутника. Но преподаватель лишь хмыкнул.
- Простите, Вы не спрашивали. Кольца, правда, у него я не видел, но не исключено, что оно именно у него. Он собирался сюда приехать, так что я Вас представлю... Только тут могут быть некоторые проблемы. - в глазах преподавателя промелькнул огонек сожаления. Почему-то порадовало то, что на этом участке света было много меньше, нежели в других отрезках галереи, где были видны неровности стены и новые слои штукатурки... А еще радовала пока еще тишина, не нарушаемая отдаленными звуками музыки, разговорами, смехом...  Одно полотно особо заинтересовало, он его раньше здесь не видел: море и полная луна, уютно расположившаяся в объятиях пушистых облаков. Луна была настолько ясной и сияющей, что захватывала внимание надолго. Но сейчас мужчина не позволил себе отвлечься, сейчас он жаждал узнать то, что его интересовало, поэтому он перевел взгляд своих темных глаз на спутника.
"Теперь все должно пойти по-другому."
На миг в глазах появилось удивление, при осознании того, что готов бросить все в порыве эгоистичного желания. Это было... странным. Ведь бросать своих друзей он не собирался, ему они все были дороги, он их всех уважал и ценил. При одной еще более эгоистичной мысли Морриган нехорошо ухмыльнулся.
- Почему обнаружение других колец причиняет Вам боль?
Неизвестно, что именно побудило его задать сейчас этот вопрос. Преподаватель так же почему-то вспомнил свой поход в опиумную нору и свое мимолетное желание остаться там, а так же об оставленном в машине пакетике опия. Появилось желание после всей этой кутерьмы запереться где-нибудь в подвалах вуза, среди оружия и отдаться во власть этой гадости хотя бы на миг. И плевать, что придут нежелательные воспоминания. Но тут пришло неожиданное понятие того, что вся эта размеренная жизнь осточертела, что он благодарен Судьбе, что свела его с этим человеком. И что сделает то, что в его силах для него, почувствовав нечто неуловимое и пока еще необъяснимое в своем спутнике. Что - осталось загадкой. Видимо, просто выдумки больного романтического мозга Каэра, но заставляющие все-таки подчиняться им и ставить на кон все, что имеется. Это... оживляло.

Бьякуран в легком лунном свете смотрелся очень мистически. И то, как он коснулся стекла, и его тонкая фигура, точеный профиль... Все это казалось молодому преподавателю невероятно красивым. Почему-то всплыло нежелательное, но красивое с точки зрения самого Каэра, воспоминание из бурной юности. Какой-то пьяный концерт непонятной группы, будто сошедей из какого-то жестокого готического романа, когда сносило голову, а в бокале плескалась традиционная жидкость праздника Марди-Гра - шартрез. Ярко-зеленый, почти светящийся коктейль, настоенный более чем на 130 травах, достаточно крепкий, но менее крепкий чем его вид Гранд-шартрез. Пьяные, обкуренные подростки, но непринужденные, свободные и счастливые именно в этот миг. В тот день была такая же замечательная луна и такое же мистическое состояние. Тогда была чудесная ночь, только вот именно в эту ночь один из его друзей исчез вместе с той подозрительной группой... Но сейчас все было по-другому. Не было никакого адреналина, не было никакого шартреза. Было лишь умиротворение, тайна и красота. Болезненная, желанная, сжимающая сердце холодным обручем красота.
Задавать вопросов больше не хотелось. Хотелось как-то защитить. Но осознание того, что Бьякуран сам вполне в состоянии защитить себя, останавливало. Вообще вся эта история начала будить в глубине груди еще и забытое чувство интереса к происходящему вокруг. Это было что-то совершенно новенькое.
- Спасибо.
Но, явно не желая более говорить на неприятные темы о таких незначительных слабостях, Бьякуран перешел к теме картин. Было слишком темно, чтобы рассмотреть надпись под картиной. Каэр, кивнул подтверждая слова Бьякурана, подошел поближе к картине, поднес на достаточное расстояние ладонь к надписи и... в ладошке затеплился слабенький огонек, желтый, достаточный лишь для того, что осветить. Теплый, ручной огонек, служащий слабым источником света, таким же каким была бы небольшая тонкая свеча.